-  Здравствуйте,  дети.

   Нестройное  мычание в  ответ. Учитель,  старенький, седенький, в  очочках, сидящих криво, кое-как,   хромает   к   своему   столу.

-  Иванов?

-  В наличии.

-  Петров?

-  Я.

-  Сидоров?

- ….

- Сидоров?!

Класс  молчит.

- Да Сидоров же?

Сидоров, вылезая  из-под   парты, последней   в  левом ряду, с натугой:

-  Тут я,  Ваше Преподавательство.

-  Что  за фамильярность, Сидоров? Послал  же  Великий  Демиург  ученичка…

Сидоров  мрачно,  усаживаясь:

-  Уронил  учебник  по  космической   географии,   Ваххаб  Аттиллович.

Перекличка   короткая –   в комнате  всего  шесть учеников.     

Учитель   начинает    лекцию. На   класс  почти не глядит,   но  большой необходимости  в контроле  нет -   дети   усердно  внимают.  Скрипят    перьями  в    папирусных тетрадях,   не  отвлекаясь  на   поющих птиц за окном,  не перешептываясь,  не пользуясь явной  глухотой  и  подслеповатостью   педагога.

Сидоров,  тощий,   белобрысый, с торчащими   почти перпендикулярно голове  ушами,    лекцию не  записывает.   Он  рисует   в учебнике   голую  женщину.  Вернее, почти голую. На женщине    есть валенки  и   шапка-ушанка,  за   голенищем  валенка  залихватски   торчит  засапожный нож.   После  того, как рисунок, по мнению мальчика,  закончен, он расцвечивает  черно-белый рисунок   красным,   намалевав  голой красотке   карминные, сочные  губы.   Женщина,  понимая,  что  в ее   внешнем  виде  более ничего не  добавится,   оживает.  Выгибает   изящную  шею,  оглядывая   себя  со спины, встряхивает   волосами. Остается  недовольна  формой  ягодиц и  показывает  Сидорову  международный  и понятный  жест  средним пальцем.    Малолетний  художник  высовывает  язык,  красотка   шипит  и  показывает   еще один  неприличный  жест,  но  вдруг  пугается  и прячется    за  иллюстрацию -   проекцию  звездного  скопления  из пылевого  облака  туманности  Rosette Nebula.  .

Старый  учитель, оказывается, не так  уж  глух и слеп.  Неожиданно  он оказывается    за спиной   нерадивого  ученика  и  рявкает   мощным  басом,   совершенно не  сочетающимся  с   хилым  тельцем:

-   Атон,  сын  Бальдура!

Сидоров    затравленно  смотрит  на  учителя  и  втягивает  лопоухую голову  в плечи.

- Совершенно  безнадежен,  -  со вздохом говорит  учитель  и  растворяется.   Почти  в самом  конце процесса  растворения, когда  в воздухе плавает  только   одинокое  пенсне,    вытаивает    лицо покинувшего класс  педагога,  которое    сухо произносит: - Урок  закончен.

Дети   организованно  встают   с мест  и покидают  класс.    Атон  Сидоров,  запихнув    учебник  в   раздолбанный    кожаный  портфель,  не  собирается  традиционно  выходить  через  дверь  -  стремительным болидом   он вылетает  в окно,  сталкиваясь   на взлете  с   Директором  школы…   Директор, выравнивая  траекторию,  врезается    в  фасад   здания  и   выплеском  огня  обугливает  стену  практически  до самых  перекрытий.     

- Немедленно  отца в школу!

- Вам  что-то нужно делать с сыном,  Бальдур Одеонович, - сокрушенно  сообщает   Директор.  Он   даже отдаленно  не напоминает  человека – скорее,   робота-трансформера.   Голоса,  как  средства   для общения, у    Директора   нет,   слова   огненной  вязью   ткутся  в воздухе.

-  После   деинсталляции  матери  он совсем   отбился  от рук, - сумрачно   говорит   Сидоров-старший.

- Пороть его надобно, - советует  Директор  и   показывает, как именно  пороть.  Гранитная колонна,  которая  поддерживает  потолок в  кабинете  Директора,  разлетается  в мелкую каменную   окрошку.

Бальдр Одеонович   стряхивает  с  ушей   гранитную пыль и обещает   выпороть, повлиять, подействовать.

Младший  Сидоров  любит  биоконструирование.  Лучше всего  у него  получаются   летающие существа – птицы  и рептилии,  но  и  наземные  теплокровные  жизнеспособны и функциональны.  Лабораторные  работы  по  созданию  биокомплексов и  экосистем  можно посылать на  выставку  достижений  народного  хозяйства.

Сегодня    занятие на свободную тему, и  Атон  сосредоточенно творит  биосферу   для  мира  из   газа.   Демиург-биолог   практически  не  руководит  процессом  -   животные   Сидорова  никогда не  дохнут,   организованно  размножаются и  эволюционируют.

-  Может  быть,  радиации многовато? -   сосредоточенно  бормочет  себе  под нос   Атон  и   добавляет   летающему  носорогу (или  что  там  у него получается)   свинца    в   бронированный  панцырь.  Носорог  послушно  стоит в  активационном пузыре, подставляя   бока  под пальцы  создателя.

На соседнем   лабораторном  столе  вдруг  что-то  грохает, потом    зал    освещается  яркой вспышкой – ядерным взрывом.  Учитель  торопливо  накрывает    место  катастрофы   защитным  колпаком,   раздраженно   выговаривает   оглушенному  светом  и    ударной  волной   ученику.   

Сидоров, не оборачиваясь,   торопливо   увеличивает    летающему носорогу черепную полость  и   усложняет    мозговые структуры.   Улыбаясь, выпускает     в   свой  мир,    закрывает   доступ  посторонним. 

-   Поздравляю вас,  господа  демиурги, -    громко  объявляет   учитель.

За сотни лет  учебы  он практически не изменился – все  те же  кривенькие  очочки,  подслеповатый  взгляд,  шаркающая  походка.  Лишь  иногда, взрослые почти ученики,    краем  глаза   улавливают   сущность, скрытую  в  тщедушном  теле  -   огромного,  свернутого  кольцами  змея,  с   пристальным  холодным  взглядом   узких   желтых  глаз.

- Вы достигли    зрелости и  можете  подать   заявку  на  сдачу  квалификационного  экзамена.   Подумайте  хорошо,  нужен  ли вам  столь напряженный  вечный  труд, как   созидание  вселенных  и поддержание  в  них  огня.

Заявку на  экзамен  подают  трое -  из  сотни  честолюбцев, начинающих   путь  демиурга. Директор  школы вздыхает:    это результат, могущий считаться неплохим. Ученики  сходят с ума,  аннигилируются,  инсталлируют   программы  запуска   глобальных катастроф, погибают   при неосторожном обращении   с  мирами  или  тупо  хотят покоя.  Создают   курорт  и   живут  там миллионами  лет  в  полной  нирване. Впрочем, в  этом списке  фигурирует и паршивая  овца…

-  Сидоров,  ты не пройдешь  аттестации, -   сообщает  Директор  школы   Атону Бальдуровичу.

Младший Сидоров  заматерел.  Отросшие  белобрысые  лохмы, вечно мешающие  в самый  неподходящий  момент, он  завязывает     в  хвост,   раздался  в  плечах  и поясе,  но   уши… Уши   по-прежнему  торчат нагло и вызывающе, нарушая   периметр. 

-  Время покажет, -  спокойно  отвечает  персона  нон-грата.

- Сын,  может быть,  отказаться, пока не поздно? -   Бальдур Одеонович    смотрит, как   младший   собирается  на  экзамен, завязывая  галстук   хитрым  гордиевым  узлом.

- Пап,  ну чего ты...? -   сын   досадливо  встряхивает  головой  и  портит  узел   на последнем витке.

- Если  бы  я  занимался  больше  тобой, - начинает    Старший, но   Атон  обрывает  его  нетерпеливым  жестом  отрицания  и вылетает  в окно, как когда-то в детстве…

 

Создание  полноценного   мира  занимает   подчас   не  один  миллион  лет,  поэтому  опция  ВРЕМЯ  отключена. Аттестационная  комиссия  делится  на три части  и   разлетается   по разным  концам  полигона,  на котором  будет проходить  экзамен.

Сидорову   радикально  не  везет –  в составе  аттестующих   его     находится Директор.

Тьма.

- Так, где у  них  тут   управление  доступом? – тихо бормочет   экзаменуемый,  ковыряясь  в виртуальной  панели  задач. 

- И  создал Я  день,  -   защелкали  клавиши  несуществующей  клавиатуры,  но  вокруг по-прежнему   царила  чернильная  темнота.

- Мля,  что  ж так  темно,  -   испытуемый уронил  себе    на ногу    прибор  для измерения  плотности  материи  и   зашипел от боли. 

-  Так,  надо начинать со   сверхновой…  Угу, вот  эта  звезда   ничего себе.   Подальше от нее, но не слишком  далеко.   Пожалуй,  на  этот  раз никаких  экспериментов  с титаном и  хромом.   Чистая  углеродная  основа,   кислород… Мммм…  Биосинтез.  Потом поправлю состав  атмосферы.  Залить  все океаном?    Нет,  ну их, водоплавающих.  Развернусь  во всех направлениях, каждой твари  по паре. Впрочем, почему по  паре?  Полов  может  быть не  два, а гораздо больше…  А вот эту планетку в спутники.  Красиво  будет   смотреться, особенно  отражаясь в ночном  океане.

-  Сидоров,  не увлекайтесь, -  просигнализировали    ему  с  галерки. – Делайте   мыслящее существо  по  подобию своему, как   указано в  экзаменационном  билете,  и заселяйте   мир   фауной, не забывая о флоре.

Сидоров  не мог  не  увлекаться,  демиургия   была  профилирующим  предметом   не только  в школе, но   и  в  его    душе. 

-  Мыслящее, мыслящее, -  бурчит    Атон  и  заселяет  океан  мыслящей протоплазмой.

-   Сидоров,  если вы будете  отклоняться  от задания – ваша  заявка будет аннулирована, -   злится   Директор  огромными алыми    буквами  по  голубой  уже атмосфере.

Экзаменуемый   шевелит  бровями  и   уничтожает    протоплазму. Со вздохом   начинает  создавать    растительный  и животный  мир, оттягивая    создание   человека.

Аттестационная комиссия  расслабляется и  сотворяет  себе   кофе  с коньяком.

За  это время   Атон   успевает  наколбасить   жизнь   во всех  слоях   атмосферы,  океанов  и   почв. 

-  Человек,  человек, -  бурчит Атон   и  начинает  лепить   женское  тело, наделяя  его  всеми  столь желаемыми  сердцу   демиурга чертами.  Первая  женщина   как  две капли воды напоминает  рисунки  в  учебниках по космической  географии -  высокая  тугая грудь,   изящные  бедра,  волосы,  рассыпанные   по  спине 

- Ты будешь  Лолой, -  улыбается    он  и  делает ямочки   на попе указательным пальцем.

- Сидоров, что вы делаете?! – орет  экзаменационная  комиссия  на всех  доступных частотах

Сидоров  вздрагивает  и   сминает  почти  живую статуэтку.

Мужская  особь получается  у него уже без огонька -  сутулый,  ботанического  вида   экземпляр  со среднего  размера  пенисом и умеренной  растительностью на теле.   Атон  вдыхает ему в рот    огонь  жизни  и   отпускает  с ладони  в тропическом  лесу.

Аттестационная  комиссия   переглядывается  и  подливает   в чай  коньяк.

Первый человек  меж  тем  пытается  строить  шалаш  из веток,    чтобы укрыться  от  палящего  зноя.   Хозяин мира  ему помогает  в меру   фантазии  советами  на случай  обледенения,   бури и  цунами.

-  Вот  теперь  делайте  Женщину,  Сидоров,  - подсказывает   ему   уже  изрядно захмелевший Директор. – Только  делайте  не  из    учебных материалов, а из   тела  самого человека. Чтобы   не вздумала   лезть   поперед  батьки.

Атон  смотрит  на   своего кадавра и  размышляет,   какой  орган  у  него    лишний. 

- Надо  было пениса  два делать, -  чешет он в  затылке  и   вынимает  у   Адама ребро.

Во-первых, возле сердца – пусть любит; во-вторых,   ребер   и так навалом.

Из    мужского  ребра  качественной  самки  не  получается  - тонковата  и костлява.    Сидоров  долго смотрит  на нее, склонив голову, потом   украдкой  подправляет  бюст,  делая   его на пару размеров  больше.   Придает ускорение толчком  в   спину.

Адам  восхищенно   смотрит  на   Еву,  Ева доверчиво    протягивает  ему  яблоко, которое  успела   прихватить  с  дерева.

-  Оооо, ну вот и ладушки, -  удовлетворенно  говорит     Атон,  заглядывая  в    лес  через полчаса, не в самый  удачный момент.  –  Кстати, я Бог.  Обращайтесь, если что…

Размножаться   люди  любят, могут и   умеют.

Континенты   покрываются   сетью  дорог   и  морщинами   городов,  а потом   воронками    войн  и  экологических катастроф.

Начинающий  демиург  мечется  по горячим  точкам,  пытаясь навести  хоть какой-то порядок   в  людском  социуме и окружающей среде. Комиссия  скептически  следит  за попытками,  но  помалкивает.

-    Атон  Бальдурович,  вы слишком  увлеклись  чисткой   одной   планеты и  экосистемы, - сурово напоминает  ему   член  комиссии. -  Посмотрите, у вас  звезда на последнем  издыхании.  Сотня миллионов  лет – и привет, Солнце. Сбросит  оболочку и будет превращаться в  белого  карлика. Что будет  с  вашей живностью, догадываетесь?

- Через месяц  газ атмосферы перейдет  сначала в жидкое, а потом в твердое состояние. Полная  гибель биосферы  планеты. Земля превратится  в ядро, укутанное коркой  кристаллов, -    отчеканил   экзаменуемый,  косясь  на   экспериментальное поле.

- Хоть  чему-то я  вас  научил,    Сидоров, -   говорит  преподаватель  астрофизики  и  ставит   в  экзаменационном  листе  оценку /хорошо/

- Мир  жизнеспособен, - кивает   преподаватель  биоконструирования, который  попал в комиссию, на счастье  своего  ученика. И ставит  оценку /очень хорошо/

- Не самый  худший мир, -  постно  говорит  преподаватель  общественного  программирования  и  ставит   оценку /удовлетворительно/

Все вопросительно  смотрят  на   председателя комиссии – Директора  школы.  Он  открывает  рот,  чтобы    высказать   свое  отрицательное  мнение, но  в этот  момент   в    пространство   с треском  вламывается    преподаватель  космической географии – Ваххаб Аттилович.  Падает  в   кресло,  наливает  себе   в граненый стакан, сотворенный  из воздуха, коньяка  до краев  и  устало  сообщает: -  Провал.   Зарубил  мир  к   хреням   собачьим… А ведь  был  лучшим  учеником.  Полный  коллапс.  У него разумные  собаки  коллайдер  запустили.  Черная  дыра  сожрала  весь сектор полигона.

- А вы-то где были? – недовольно  спрашивает  Директор  и опускает   длань  с  готовым  было вердиктом   для Сидорова  /негоден/.

Ваххаб Аттилович  мрачно  посмотрел  в глаза  Председателю комиссии  и  дыхнул  огнем,   в  потоке   которого   явственно чувствовался  привкус   текилы.

- Мда.  Полный парафин, -   хихикают  в  комиссии, которая   принимает  Сидорова. Приятно  знать, что  завалили экзамен  не у тебя.   

-  Разрешим  пересдачу? -   покорно спрашивает   Ваххаб  у  Директора.  Проваливший  экзамен  был  его  правнуком  в седьмом  колене.

- Ну а что делать?  Во втором  потоке, через  тысячу  лет,   - говорит   Директор  и   клеймит  экзаменацонный  лист  Сидорова  приговором   /годен/

Отредактировано Pro Zaek (2010-04-15 18:20:56)