Чистоплотные немцы терпеть не могут грязи и непорядок, поэтому для них страшное ругательство то, где упоминается дерьмо. Их дерьмо, грязная свинья и ( о ужас!) дерьмоед в России еще в первой группе детского садика прошли.

Для темпераментных любвеобильных итальянцев нет ничего святее папы Римского и красивых женщин. Поэтому В итальянском языке, если мужчину хотят смертельно обидеть, то говорят: Cornuto! ("Рогоносец"), Becco! ("Рогоносец, который об этом знает", или рогоносец-импотент . Мадонна ( святая, а не певица) тоже постоянное действующее лицо итальянских богохульствующих ругательств.

На Кавказе и вообще в республиках Средней Азии, где сильно развиты родственные узы стандартные русские ругательства типа "%б твою мать", "%банный в рот" и даже почти приличное "Мать твою за ногу", "Япона мать" превращаются в оружие невиданной мощи. Женщина до сих пор на Кавказе может остановить словом драку двух мужчин. Шипеть будут, сжигать друг друга глазами, но послушаются женщину. И оскорбить женщину, мать - невиданное дело. К тому же ты не просто оскорбляешь мать - ты оскорбляешь весь род, со всеми вытекающими отсюда последствиями кровной мести. И ответственность за ругательства делают их редкоприменимым, но очень сильным средством.

"Открой окно" - если бы эти слова перевели на японский язык, то вышло бы вполне крепкое ругательство. Дело в том, что на нормальном японском языке фраза должна звучать примерно таким образом. "Не сделает ли любезный господин, дай судьба ему удачи, так, чтобы окно оказалось открытым". Соблюдены все стандартные формы вежливости. А если бы я их опустил, то это было бы равносильно посыланию русского человека в жопу.
Есть в японском языке и более понятные европейцам грязные ругательства. Островитяне вместе немцами одинаково ненавидят грязь и поэтому большинство ругательства связаны с человеческими отходами: "Жри дерьмо", "Кривая задница". Некоторые японские выражения в буквальном переводе могут выглядеть довольно сдержанно, но на шкале оскорблений японцев они занимают заметное место. В 1955 году возник правительственный кризис (!) после того, как премьер-министр неосторожно назвал своего оппонента "бака яро" (дословно "глупый дурак"). Глава правительства ушел в отставку , а вместе с ним был автоматически уволен весь кабинет министров.
Жители страны восходящего солнца вообще любят ругаться при помощи насекомых: "Ты не стоишь раздавленного панциря насекомого!", "Раздавленный панцирь!", "Раздавленное насекомое!"

Мат известных лиц:

Соратники Гитлера писали, что фюрер называл себя в минуты отчаяния "Жопа!", "Дырка для говна". Однажды английский наследный принц Чарльз выступал перед австралийскими школьниками и случайно выронил листок. Слова, которые он произнес с досады были следующие : " OН God, my bloody bit of paper", что в переводе с английского означало: "Ах ты %лядь! %банный листок". На листке, кстати, по утверждениям прессы было написано - "сквернословие - презренная и глупая привычка".

За ругательство критиковали американских президентов Трумэна и Кеннеди, а Никсону мат даже ускорил потерю президентского кресла: во время расследования неблаговидных поступков президента и опубликования стенограммы телефонного разговора ругательства Никсона опускали и писали ругательство. Это очень возмутило американскую общественность, хотя потом выяснилось, что они были не самые крепкие. Советским и российским президентам и премьерам тоже есть что сказать веско, зримо, ясно.
Михаил Горбачев, например, встретил гэкачепистов фразой : "Ну что, мудаки, доигрались", а премьер Виктор Черномырдин как-то произнес: "если мы эту реформу не примем, то нам придет %издец".
Майя Плисецкая в мемуарах выдала такую фразу "До усеру испугались смельчаки Головкиной". Интеллигентнейший Булат Окуджава тоже в печать допускал соленые словца. "Чтоб известным стать - не надобно горенье, а надо обосрать известное творенье".
Даже основоположники коммунизма Маркс и Энгельс умели крыть матом : "получить грубый пинок в самое мягкое место, религиозные запоры, литературный понос, испарения чумной демократической клоаки".
Владимир Ильич Ленин тоже был не последний воин на поле брани и слова "мошенник, сладенький дурачок, старая бюрократическая крыса, ослиные уши, жалкий комок слизи и говно" спокойно срывались с его языка. Газеты тех революционных лет пестрели белобандитами, мерзавцами, выродками и шакалами, чудовищными ублюдками и т.д. Современная же коммунистическая пресса тоже не церемонится с противниками: "Педерасты, гады, долбанутые, хапуги, сучьи дети, лягушки, гнойные стрептококки, грязные человекообразные обезьяны, мерзопакостные извращенцы"